Почти детективная история или искусство требует жертв.

Говорит летописец

Ой ты, гой еси, народ северский. Хочу рассказать тебе сказку странную. А впрочем, и не сказка то вовсе, а быль всамделишная.
Есть в нашем граде театр славный, по всей Руси признаваемый — для детей и юношества именуемый. И вот случилась там напасть тяжкая, у многих бываемая — ремонтом эта напасть величается. И все бы ничего — дело то привычное, для нашего люда сие не в диковинку. Да вот беда с креслами театральными приключилась. Поизносились они маленько, да и глаз уже не радовали. Решили сменить их в театре обозначенном. И обратились за помощью к купцам именитым, купцам надежным — в славный город Петербург, на фабрику «Ладога». Снабжала та фабрика все театры страны и нареканий работа её негоциантская ни у кого не вызывала.
Но налетели ветры злые и принесли они на своих плечах… Указ федеральный за номером 94. Сам указ то неплохой, но вот молодой ещё, неопытный — ему бы ещё расти и расти. А так, если объявиться человек лихой, т.е. имеющий намерения злые, нехорошие, то легко он может его вокруг пальца обвести.
Но не о том речь. В нашей былине разбойниками и не пахнет. Мы поведаем о другом. Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается… Все шло тихо и мирно. Как положено данным Указом собралась в городской Администрации комиссия почитаемая и стала судить — рядить: кто достоин кресла театральные в наш храм искусства поставить. Первый кандидат, нами уже описанный, — купец питерский, солидный. Второй кандидат — фигура загадочная, из мест недалеких — село Коурак Тогучинского района Новосибирской области. И сей негоциант взял да и удивил ценой низкою: доставка, видите ли, ему дешевле обходится. Комиссия возрадовалась и ударила с ним по рукам, отказав поставщику годами проверенному.
Но нашелся человек, которого одолевали сомнения. И звали его Александра Дмитриевна Южакова, и была она директором того театра. Стала наводить справки о деятельности того купца неизвестного. Оказалось, проработал он до этого в трех местах — и везде показали: нарекания были, и задержки были — но товар все же поступал на склады казенные. Формального повода для отказа не было — надо было выполнять условия контракта. И потекли денежки северские в карман фирмы, именуемой в народе ООО «Сибирская театральная лавка». А сумма контракта ни много, ни мало — более полумиллиона рублей российских.
Но жестокие предчувствия продолжали терзать сердце директора театра, черные мысли не давали ей вздохнуть свободно. Тогда она снарядила коня удалого (машину по-нынешнему), захватила с собой художника театрального Владимира Левина и отправилась на поиски базы купца того досточтимого. Долго ли, коротко ли, но добрались они, наконец, до места, что за тридевять земель (550 км от Северска) расположено. И тут же окаменели. Среди простора бескрайнего стоял коровник, заброшенный, с пленкой полиэтиленовой вместо окон натянутой. И если можно было лечь на пол в том коровнике, то можно было видеть небо звездное, поскольку крыша-то совсем прохудилась. Но нельзя было лечь там на пол — пола то в нем… не было вовсе. Земля — матушка вместо него, а на ней рытвины, ямы, бугры. И посреди этого раздолья стояли станки современные, на которых мебель та производиться должна была. А вокруг ни души. Но, нашлись люди, объяснили, заверили — всему свое время, впереди лето буйное, во время которого словно по мановению волшебной палочки коровник превратится в завод, а рабочие, как мураши, будут сновать туда-сюда. С тем и уехали.
И началась волокита великая. В июле должна были приехать в Северск первая партия кресел замечательных. Но лето кануло в лету, а кресел-то и нету. Лишь 2 сентября поступили товарные образцы. И те заставили уж нервничать по-настоящему: подлокотники и спинки кресел браком попорченные.
А потом были звонки бесконечные ни к чему не приводящие. Уже и все сроки прошли, контрактом предусмотренные — а кресел нет. Только обещания. Уже пять месяцев минуло, та же «Ладога» с такими заказами за пару-тройку месяцев справляется, а купец тогучинский не спешит свое имя честное выгораживать. И вдруг… нет, не посыпались с неба стулья те, а пришел факс странный, в котором говорилось, что пожар ужаснейший, случившийся в июле месяце, свел на нет все усилия производителей мебели. И о пожаре том вдруг в октябре-то и вспомнилось, словно огонь и на память ещё влияние оказывает.
Делать нечего, снова засобиралась Южакова А.Д. в дорогую дальнюю, сквозь грязь непролазную. Но добралась-таки до логова купца неспешного. И опять окаменела: работы-то кресельные только-только начаться изволили. А билеты-то театральные на сумму более 100 тысяч рублей уже проданы. И через пару дней сезон начинать надобно. Зрители руки потирают в предвкушении. Труппа ногами сучит в предвосхищении. А кроме них ещё и дружину, дающую свет и тепло в здание театра, содержать надо.
И вновь начались объяснения — на этот раз документальные, в высшие инстанции предназначенные. И явилось чудо дивное — кресла театральные прибыли в ноябре месяце от купца оплошавшего. Но рано радоваться было — вместо 200 стульев всего 83. И вид у них разобранный, хотя клялись в фирме этой окаянной, что на месте собирать ничего не придется. Так вот оно слово купеческое: пришлось нанимать сборщиков из среды артистической, правда, за счет производителя.
Вот и по сей день пребывает народ северский в ожидании — когда же откроет двери театр любимый, когда минет его беда ремонтная. И билеты купленные не спешат возвращать в кассу театральную. Ждут чуда чудного, спектаклем называемого.
Скоро сказка сказывается — да не скоро дело делается…

Говорит гражданин

А теперь оставим в стороне страницы «летописи» и поговорим серьезно. Зритель любит детектив — но, отнюдь, не такой. Ожидание поставки мебели излишне затянулось. Уже Новый год на пороге, а в Северском муниципальном театре для детей и юношества никак не могут начать новый сезон. Труппа колесит по стране: была в Барнауле, сейчас собирается в Кострому, где пройдет фестиваль, посвященный 150-летию со дня рождения А. Н. Островского, и где наши артисты планируют представить свою «Последнюю жертву». А местный зритель пока лишен возможности видеть любимых исполнителей на родной сцене. И виной всему…
А кто виноват? Нерадивый исполнитель — да, определенно. Июльский пожар — возможно. Но ни то, ни другое нам не подвластно, поэтому, помолчим. И Указ № 94 ФЗ невозможно отменить. На местном уровне. Но, вот стучать во все колокола, оповещая о том, что он пока несовершенен, просто необходимо. Во избежание новых накладок. Ведь все муниципальные предприятия попадают в сферу его деятельности. И значит, решать с кем работать будут не они, а комиссия, собранная пусть и из опытных людей, но в данном деле малосведущих. И тогда уже может быть неважно, что с данным поставщиком предприятие работает долгие годы и понимание с ним уже на уровне интуиции. Комиссия, чаще всего, будет радеть за денежную экономию. Как было и в данном случае. И вроде бы ничего страшного — кресла все же сделали, пусть и с опозданием. И пеню с фирмы-изготовителя возьмут за просрочку. Но театр понес убытки — целый месяц, если не два он мог бы работать и приносить прибыль. Так что выиграли в денежном плане или нет — вопрос спорный.
К сожалению, комиссии не подвластны ни предыдущие, ни последующие действия поставщика. А тут как может получиться? Как сказал великий Пушкин: «Не гонялся бы ты поп за дешевизною». В плане того, что может попасться нечистоплотный делец, который снизив цену и выиграв тендер, затем раствориться в облаке финансовой неизвестности. И выуживать те деньги будет делом архитрудным. Поэтому, может, есть смысл на местах «забить тревогу», настойчиво призывая федеральные власти срочно «подкорректировать» закон или дать возможность принимать меры к аннулированию контракта. А, проще всего, будет завести «черный список», в котором будут фигурировать предприятия, не выполнившие свои обещания. Чтобы впредь не допускать их к конкурсам. Только список этот должен стать всероссийским.
А пока мы бессильны, приходится как-то выходить из положения. Так театр разорвал вторую часть контракта с «Сибирской театральной лавкой», по которой та взяла на себя обязательство предоставить мебель для сцены на сумму 103 000 рублей. Нужную мебель нашли в магазинах города Томска. Но… опять, просто пойти и купить — невозможно. Нужно объявлять конкурс. Замкнутый круг? Или можно все-таки его разорвать?

Никита Добровольский. Еженедельник «Новый диалог»