«Отдохнем от реализма в боулинге»Т. Уильямс в одном своем интервью сказал: «Судить о моей работе в традиционных тонах? В то время как стараешься пойти чуть дальше, чем театр предсталвения, отдохнуть от реализма и обращаешь внимание на само представление… Все мои герои больше, чем жизнь…». его пьесы полны символов и метафор, его излюбленная тема — ускользающая, гибнущая красота. Иллюзорная красота прошлого, обманчивая красота настоящего, где она? Конечно, в сознании героя, точнее — героини. Самым ярким впечатлением от спектакля была Бланш Дюбуа в исполнении Татьяны Угрюмовой.
Спектакль Северского театра для детей и юношества построен по принципу контраста: в устоявшейся, по-своему привычной «прозаичной» жизни Стеллы и Стенли появляется Бланш Дюбуа. Она живет по законам другого, уже не существующего мира, мира своего прошлого. Она потеряла близких людей, потеряла свою «Мечту» — дом, в котором выросла, но не мечту начать все сначала. Кто-то назвал героев Т.Уильямса «спасающиеся бегством». Бланш именно такая героиня — «спасающаяся» от своего прошлого, от своего настоящего, от самой себя. Возможно, поэтому она так часто принимает ванну (желание через чистоту тела очиститься духовно?). Татьяна Угрюмова играет трагизм бытия, ранимость, чувственность тонкой натуры, мщущей опоры в окружающем её жестоком мире, но находит только непонимание, насмешку. Да, её попытки закрыть глаза на то, чтомир, в которомона живет, далеко не гармоничен, не красив и не желает принимать её, пока не заставит увидеть это, и печально смешны и трогательно наивны. Но в то же время они по-своему красивы. Бланш Дюбуа в исполнении Татьяны Угрюмовой привлекает противоречивостью своих действий и настроений, своей внутренней беззащитностью, хрупкостью и, невзирая на это, той силой, которая заставляет её придумывать, создавать собственный гармоничный мир, несмотря ни на что и вопреки всему.
Ощущение трагичности появляется с самого начала — оно звучит в музыке (музыкальное оформление Юлии Морозовой), которая сопровождает Бланш Дюбуа, в её пластике (её движения порывисты, но не лишены гармонии), усиливается оно при появлении Стенли Ковальски (арт. Евгений Казаков). Его музыкальная тема — латиноамериканские мотивы, его движения резки, его повадки грубы, он олицетворяет собой силы разрушительные, почти стихийные. Именно это и привлекает к нему Бланш. Для нее их отношения — игра, легкий флирт, способ защититься от одиночетсва, может быть, даже потребность в поклонении. Для него — вызов, состязание, в котром нужно победить любой ценой. И он победит, и именно любой ценой.
Помимо плана реальногов спектакле есть ещё план метафоричесий, попытка выразить конфликтпластическими средствами. Контрапунктом в спектакле выступает сцена игры в кегли — мужчины кидают шары, кегли падают — так рушится хрупкий, почти стеклянный мир Бланш Дюбуа. Сцены жестокости и любви предстают перед нами в виде своеобразного танца, меняется освещение — комната превращается в призрачное пространство сна. И все же, несмотря на старания режиссера «отдохнуть от реализма», выйти за пределы реальности, в спектакле сильно ощущается приверженность именно реалистическому театру (говорю это без всяких отрицательных коннотаций, просто как факт). И потому, наверное, моменты выхода за пределыреальности кажутся чем-то инородным, как будто находятся не на своем месте или попали сюда из другого спектакля. Новосибирский журнал об искусстве «Под маской» № 3 май 2004 |
